октябрь 2014 года - Завершился ежегодный цикл Семинаров-Лабораторий Театра Наций Лабораторией в ТЮЗе города Заречный Пензенской области. Лаборатории – часть Программы поддержки театров малых городов, которую вот уже несколько лет Театр Наций проводит совместно с Министерством Культуры. Художественный руководитель Театра Наций Евгений Миронов не раз отмечал, что в городах, где действует хотя бы один театр, уровень культуры заметно выше. В Заречном чуть больше шестидесяти тысяч жителей, и уже более двадцати лет успешно работает театр, не только для юного зрителя, но и для взрослой аудитории, охотно посещающей спектакли.
В Зареченском ТЮЗе Лабораторию провели: Олег Лоевский (арт-директор Лаборатории, театральный критик), Елена Носова (куратор театральных проектов Государственного Театра Наций, помощник художественного руководителя), педагог по сценической речи Марина Гарсия-Солано (Московский театральный колледж Олега Табакова) педагог по сценическому движению Владимир Гончаров (кафедра пластической выразительности ВТУ им. Щукина), театральный критик Лариса Каневская и режиссеры: Радион Букаев, Андрей Корионов, Полина Стружкова.
За несколько дней режиссеры подготовили с актерами ТЮЗа эскизы по выбранным театром пьесам. Полина Стружкова поставила пьесу Михаила Рамлёзе «Слово как слово», Андрей Корионов представил зрителям эскиз по пьесе Василия Сигарева «Гупешка», Радион Букаев сочинил вместе с актерами свой вариант по мотивам повести Пушкина «Метель» и одноименной пьесе Сигарева.
Все эскизы зареченская публика приняла очень тепло и дружно проголосовала за то, чтобы продолжить работу над спектаклями и оставить их в репертуаре театра.
Эскиз Полины Стружковой по пьесе датского драматурга, режиссера и композитора Микаэля Рамблёзе «Слово как слово» был представлен зрителям первым.
Полина Стружкова окончила Московскую Международную Киношколу (проекты "Свобода", "Ты не один", "Холокост"), затем - РАТИ (ГИТИС), режиссерский факультет, мастерская О.Л.Кудряшова. С тех пор занимается исключительно театром для детей. Постановки: "Король Дроздобород", по сказке Братьев Гримм, "Рождественские Духи", Ч.Диккенс, "Красная шапочка", Ж.Помра, "Муми-опера", Т.Янссон, "Чук и Гек", А.Гайдар, "Чудное представление, или что-то будет…", Е.Шварц, "Королева Гвендолин", Х.Дарзи, "Детский сад стихов", Р.Л.Стивенсон (в Театре Наций) и др.
Полина Стружкова к детям относится серьезно и поэтому детским театром занимается всерьез. Актеры Елена Бычкова и Владимир Кшуманев также подошли к работе со всей ответственностью. Эта маленькая творческая группа так лихо разобрала рисунки ролей, так хорошо сжилась с текстом пьесы, так полюбила своих героев, что получилась живая история про нас с вами, про наш замечательный русский язык как средство общения, про радость понимания. Драматург не отметил в ремарках, сколько лет его героям (Хенрику и Лоте), да это и неважно, в «Слово как слово» могут играть люди любого возраста.
Заскучавшая Лоте (Елена Бычкова) придумала игру в магазин, в котором продают не вещи, а…слова. Хенрик (Владимир Кшуманев) заинтересовался, и привычные слова начали обретать новый смысл. Оказывается, некоторые, совсем простые, могут стоить очень дорого, потому, что когда ты долго подбираешь слово и, наконец, его находишь, чувствуешь невероятное облегчение и большую радость. Слово может, как лечить, так и ранить, как унизить, так и возвысить. И, как здорово, что ругательные и скверные слова можно закрыть в коробке и больше их никогда не слышать. Удивительно, что можно открыть коробку с «тишиной» и становится так тихо, будто ангел пролетает. Интересно, что слово «солнце», оказывается, способно греть и светить даже в чуть приоткрытой коробке, а маленькая коробочка со словом «дама» сразу придает важности и солидности озорной девчонке.
Эта познавательная игра для совсем маленьких зрителей, после которой они узнают, что такое, например, омонимы, и что может получиться, если человек придет в магазин за компьютерной мышью, а ему продадут обыкновенную.
Когда дети заполнили театральное фойе, выбранное режиссером в качестве сценической площадки, наполненное пустыми коробками, и стали по ходу комментировать игру, перебивая, предлагая свои варианты слов, действие сначала притормозило, но игра тут же продолжилась, теперь - совместная. После показа на юного зрителя стало понятно, что необходим интерактив: детей обязательно нужно приглашать в «магазин» за словами, принимать их подсказки. Понятно, в какие моменты юные зрители смеются, а какие слова не очень понимают.
После представления Полина Стружкова сказала, что выбрала для себя работу именно с детской аудиторией потому, что у юных зрителей всегда - живая реакция, всегда - моментальный отклик, так что актерам остается лишь верить режиссеру и смело впадать в детство…
Режиссер Андрей Корионов представил зареченской публике эскиз по пьесе Василия Сигарева «Гупешка».
Андрей Корионов окончил Санкт-Петербургскую Академию Театрального Искусства факультет драматического искусства специальность режиссура драмы, курс Ю.М.Красовского. Режиссер-постановщик спектаклей: «Танго в белую ночь» по повести Ф. Достоевского «Белые ночи»; « Метод Гронхгольма» по пьесе Ж. Гальсерана; «Село Степанчиково и его обитатели» по повести Ф. Достоевского; «Обыкновенное чудо» по пьесе Е. Шварца; «Лиса и виноград» по пьесе Г. Фигейредо; «Дракон» по пьесе» Е. Шварца; «Мещанин во дворянстве» по пьесе Ж-Б Мольера; «Сирано де Бержерак» по пьесе Э. Ростана; «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» по повести Ричарда Баха; "Беглец" по повести Валентина Распутина "Живи и помни" и др.
«Пьеса «Гупешка» - очень сложная, там непростые человеческие отношения, есть любовь и страх ее потерять, и чувство вины. Мы занимались поиском подлинности этих ощущений, чтобы все, что там происходило, коснулось зрителей…», - сказал перед премьерой режиссер. Драматург Василий Сигарев написал пьесу о насилии, о страшном тоскливом бытие, из которого люди даже не мечтают вырваться, потому что «они вообще не умеют мечтать». Все живут не по своей воле, каждого принудили. Леонида (Андрей Кучишкин), незадачливого командировочного, заставил жениться на Тамаре (Наталья Кучишкина) ее отец. Юная Тамара ничего в жизни, не видевшая и не испытавшая, по наивности забеременела, и «жених», увезший ее из деревни, стал для нее всем, а, главное, отцом любимой дочки. Ребенок, к несчастью, умер, и у Тамары, «поехала крыша». Своим смирением и жалкостью она стала раздражать мужа, вызывая у него звериную агрессию и желание задавить. Леонид зовет жену не по имени, а презрительно кличет «гупешкой» (примитивная и непритязательная аквариумная рыбка гуппи). Он заставляет знакомого скомпрометировать Тамару, чтобы появился повод выгнать ее из дому, как нашкодившую собаку, но неожиданно Пашу (Алексей Симаков) трогает это беззащитное существо, ее распахнутая бесхитростная душа, более того, он находит Тамару женственной и даже красивой. Хорошая режиссерская находка: на стене комнаты висит портрет Лени, на которого с испугом все время озирается героиня, и Паша тоже периодически подходит к портрету Лёни, чтобы получше разглядеть этого мерзавца… Добрая половина пьесы выдержана в жанре комедии, но под конец становится страшно. Не Тамара теряет человеческий облик, терпя любое унижение и целуя за это ноги мужу, а Леонид лишается главных качеств человеческой личности, не уважая свободу другого человека. Пьеса заканчивается плохо: «гупешка» получает шанс изменить свою жизнь: Паша делает ей предложение, но страх и привычка, к общему разочарованию зрителей, побеждают. Леонид давит на самое больное – память о дочке. Тамара остается хранить ее вместе. Эскиз получился пронзительным. Публика во время обсуждения делилась своими переживаниями, некоторые расчувствовавшиеся зрительницы даже просили режиссера изменить финал.
Эскиз спектакля по пьесе Сигарева «Метель» подготовил к показу режиссер Радион Букаев
- окончил Театральный Институт им. Б. Щукина, режиссерский факультет, мастер - А. Вилькин. В 2003 г. организовал театр «Сакраментум». С 2011 г. - участник Семинаров-лабораторий по поддержке театров малых городов России, организованных Театром Наций. С марта 2013 года - Главный режиссер Елецкого драматического театра «Бенефис». Поставил около тридцати спектаклей в российских театрах.
Пьеса «Метель», насмешливо придуманная и написанная в угоду сентиментальному девятнадцатому веку ироничным Александром Сергеевичем Пушкиным, была дерзко переосмыслена современным российским драматургом Василием Сигаревым. На Лаборатории Театра Наций режиссер Радион Букаев скомпилировал и, в свою очередь, переосмыслил «Метель» специально для Зареченского ТЮЗа. Надо отметить, что юные зрители, пришедшие на показ, высоко оценили работу режиссера и горячо благодарили своих любимых актеров за понравившийся эскиз спектакля. Большинством голосов публика решила «продолжить работу над эскизом», чтобы включить новый спектакль в репертуар театра.
Что такое судьба, действительно ли она смеется над человеком, или ему это только кажется? Можно ли с ней спорить или лучше не сопротивляться? Во всяком случае, с главной героиней «Метели» Марьей Гавриловной (Татьяна Иванова) судьба действительно сыграла недобрую шутку. Собравшись, вопреки воле родителей, замуж за любимого, но бедного поручика (Сергей Скворцов), она тут же начала раскаиваться. Молодые люди по неопытности склонны мечтать о вечной любви и наивно и безответственно строить планы, а в итоге все решает его величество случай. Поручик до церкви добраться не смог из-за внезапно обрушившейся метели, но венчание все равно состоялось. Полуобморочная невеста и случайный «жених», попавший в церковь, из-за все той же метели, ничего не успели понять, а свидетели и священник предпочли завершить тайное дело поскорее.
В эскизе много остроумных режиссерских находок, например, белые листы с текстами ролей (за пять дней Лаборатории актеры не всегда успевают выучить все слова), которыми действующие персонажи безразлично и холодно закрывают лица, когда по кругу мечется потерявшийся поручик, метель…нет ответа, спросить некого. А самоуверенный корнет Дравин, во весь опор скачущий на стуле с гусарским шиком (зал бурно встретил лихой выезд аплодисментами)! А ловкая подруга корнета Дравина (Людмила Кучерявенкова), подтолкнувшая послушную маменькину дочь к любовной авантюре, и логично исчезнувшая, когда дело приняло скверный оборот. Молодой гусар Бурмин несколько лет храня, как и Марья Гавриловна, страшную тайну невольного брака, по воле несчастного случая, умирает у нее на руках, и оба в последний момент пытаются стать счастливыми, чтобы оправдать свою недобрую судьбу...
Все эскизы зареченская публика приняла очень тепло и дружно проголосовала за то, чтобы продолжить работу над спектаклями и оставить их в репертуаре театра.
«Вообще, я с детства очень разговорчивая…»
Режиссер Полина Стружкова - интервью после лабораторного эскиза
- Полина ты училась в киношколе, почему все-таки пошла в театр?
- Это была не просто киношкола, а старшая школа, что-то типа лицея с восьмого по одиннадцатый класс. Там всего сто человек училось (сейчас учится сто пятьдесят, и она стала киноколледжем). Вообще я тогда просто хотела найти для себя театральный кружок или студию, а мама услышала по радио про эту киношколу, я пришла туда, и мне очень понравилось, пришлось ради нее бросить свой прекрасный центр образования. Это - небольшое учебное заведение, где все педагоги стараются подобрать каждому человеку дело по душе. Мы там не просто занимались искусством, мы делали проекты, ездили по колониям, по детским домам, чтобы наше искусство было там, где оно нужно, и чтобы оно было действенно. Из этой киношколы вышли продюсеры, актеры, режиссеры кино и театра, театроведы, один мой однокурсник – философ-религиовед, например. Кино в названии нашей школы скорей идет от движения, от того, что ты можешь попробовать себя в разных ипостасях. С какого-то момента начались разговоры о том, что у меня есть мозги, и я могу попробовать себя в режиссуре, я даже в школе пробовала что-то ставить, поэтому шла поступать нацелено. И это был очень крутой опыт в шестнадцать лет.
- Попасть на курс к такому Мастеру как Олег Львович Кудряшов – большая удача…
- Бонус, можно сказать…
- Чем ты его очаровала?
- Скорей для Олега Львовича это был эксперимент, он ведь взял не только меня, но и Тимофея Кулябина, которому было семнадцать лет. Правда, Тимофей, хотя бы рос рядом с театром. Я была вольнослушателем, Олег Львович, конечно, рисковал, беря меня на курс. Я поразила его своей экспликацией, которую мы всей школой делали. Все делают обычно две-три страницы, а я принесла шестьдесят. С выпускного, который мы в школе отмечали до семи утра, мы с педагогами и одноклассниками поехали ко мне собирать экспликацию на мой недавний школьный спектакль. И именно эта штука произвела впечатление. Дальше Олег Львович на каждом сдаваемом этюде говорил мне: «Ты проваливаешься, ты проваливаешься…», - но все же взял меня вольнослушателем, и только спустя год зачислил. Вообще все годы учебы у Кудряшова были довольно большим стрессом. Так, как наш курс, кажется «не били» больше никакой, возможно, нам так казалось.
- А артисткой ты быть не собиралась, именно на режиссера шла учиться?
- Я шла на актерско-режиссерский только потому, что мне сказали, что в шестнадцать лет никто меня не возьмет на режиссуру, нужно сначала четыре года отучиться на актерском…
- И ты пошла в актрисы?
- Да, я пробовалась везде, но, знаете, с таким настроением: «Ну, ладно, так и быть, я к вам пока поступлю на актрису, раз вы так все хотите, но потом все равно уйду в режиссеры...». И, когда меня не взяли в пятый раз, я психанула: «Я же не хочу туда, а меня еще и не берут!», - и пошла напролом в режиссерский без всякого этого «подождем четыре года».
- Полина, а ты еще в институте решила заняться детским театром? Эта ниша у нас в стране достаточно свободна, мало кто занимается детскими спектаклями всерьез. Ты в одном интервью сказала, что дети тебе гораздо ближе и понятней, чем взрослые…
- Я вот подумала сегодня: кино ведь тоже сначала не считали серьезным искусством…. Вот в Корее существует даже специальное образование - режиссура театра для детей…
У нас пока такое слегка пренебрежительное отношение к детскому театру: всем кажется, что дети невнимательны или наоборот, что их внимание очень легко купить, что детские спектакли ставить легче…
- В двадцатом веке у нас было много прекрасных детских театров, в том числе, ЦДТ, театр Натальи Сац…
- Да-да, и мы вот, занимаясь системой Януша Корчака, удивляемся, как у него все понятно и подробно расписано, как воспитывать детей так, чтобы они вырастали свободными хорошими людьми, чтобы из детских домов выходили в достойную жизнь, но почему-то сегодня мы не видим этого воспитанного по Корчаку поколения…
- Его уничтожили вместе с Янушем…
- Мне кажется, скоро что-то произойдет такое, что изменит отношение к детским проблемам и к детскому театру. Ну, так хотя бы, как произошло с поколением режиссеров, которого пятнадцать лет назад не было. Разумеется, были индивидуальности, на спектакли которых мы все бегали, но в театрах массово ощущалась нехватка новой режиссуры. А сейчас молодые режиссеры ставят по всей стране, и уже следующее поколение наступает на пятки.
- Да, похоже, наступил «грибной» режиссерский сезон…
- И с детским театром должна вот-вот пойти волна. Она постепенно начинается: есть Катя Гроховская, есть Марфа Горовиц…
- Полина, у тебя уже достаточно большой опыт работы в тюзах, скажи, пожалуйста, отличаются ли артисты детских театров от драматических?
- Понимаете, Лариса, я же смотрю на них через свое стекло, через детские спектакли, мне в драме, например, сложнее работать. В драме существует такое отношение, мол, мы сейчас ЭТО сделаем и пойдем работать нормальный спектакль. И это с артиста невозможно сбить. Ты видел его в хорошей взрослой работе, но в детском спектакле он - совсем иной, и это ничем не выбивается.
- А в ТЮЗах не наблюдается некоего сюсюканья, заигрывания с детьми? Мне кажется, эти сладенькие зайчики-белочки невыносимы…
- Есть такое, но как правило, артисты сами ненавидят все это …
- Это режиссеры им навязывают?
- Конечно, режиссеры, артисты – люди подневольные. Другой вопрос, что эта интонация потом остается. Так часто бывает: ты не любишь в себе что-то, но не знаешь, как это изжить, как избавиться от дурной привычки…
- Полина, как ты думаешь, дети понимают то, что ты им хочешь донести своей постановкой, когда они больше понимают, когда смеются над чем-то в спектакле или плачут?
- Неизвестно. По-разному бывает: они смеются, через секунду плачут. Сделать такую драму, чтобы дети плакали, но при этом не просились уйти, а хотели остаться и сопереживать, мне кажется, это очень важно и для нас, и для них.
- Можно такой бестактный вопрос: ты – сама маленького роста, больше похожа на ребенка, чем на взрослого, трудно существовать в большом мире маленькому человеку? Насколько агрессивна эта взрослая среда?
- Она не столько агрессивная, сколько снисходительная, вот что обидно. Вот сегодня на обсуждении моего эскиза спектакля «Слово как слово» по пьесе датского автора Микаэля Рамлёзе Олег Семенович Лоевский точно сказал, что в Дании серьезно к детям относятся, поэтому страна в таком прорыве. А у нас есть момент некоего снисхождения: ты, мол, пока не очень умный, я про тебя все понимаю и все сейчас про тебя скажу, и это очень раздражает, что к тебе не относятся серьезно. И Корчак, кстати, писал про то же самое. Ребенок не играет, он исследует, это – серьезная работа.
- В твоем эскизе, сделанном во время Лаборатории Театра Наций в Зареченском ТЮЗе герои играют в магазин слов. В этом магазине можно продать любые слова: глупые и страшные, тихие и громкие, умные и нежные, но есть такие, которые продать нельзя, можно только подарить, например, слово «друг». Слова в этой игре обретают новый смысл, меняют значение, в конечном итоге, меняют человека…
А ты можешь назвать свои важные слова, которые помогают тебе жить?
- Мне трудно сходу назвать, у меня их много, я, вообще, с детства очень разговорчивая…
материал опубликован в журнале "Театральный мир" № 12 за 2014 год