11 февраля в Музее МХАТ открылась выставка «Быть Качаловым»

В 1900 году Василий Иванович Качалов пришел в МХАТ и остался в нем навсегда. После первого же ввода на роль Берендея в спектакль «Снегурочка», К.С. Станиславский воскликнул: «Вы – наш!».

Любимейший актёр русской интеллигенции, вызывавший восхищение А.П. Чехова и А.М. Горького. О творчестве этого великого артиста, его ролях, о его мировоззрении рассказывают материалы выставки. На выставке представлены эскизы декораций и костюмов спектаклей, дружеские шаржи, остроумные карикатуры авторства самого Василия Качалова, уникальные фотографии в жизни и на сцене, костюм Гаева из «Вишневого сада», бесценные фрагменты видеозаписей, предметы реквизита.

На сцене Художественного театра В.И. Качалов сыграл более 55 ролей, практически все главные. На выставке посетители познакомятся с самыми важными ролями в карьере Народного артиста: Царь Берендей в пьесе «Снегурочка», Тузенбах и Вершинин в пьесе «Три сестры», Петр Трофимов в пьесе «Вишнёвый сад», Юлий Цезарь и Гамлет У. Шекспира, Бранд Г. Ибсена, Карено в пьесе «У врат царства», Анатэма Л.Н. Андреева, Ивана Карамазова и Николая Ставрогина в инсценировках произведений Ф.М. Достоевского и др.

Директор музея МХАТ, заслуженный артист РФ Павел Ващилин «При создании выставки «Быть Качаловым» нам удалось изучить много материала. И я понял, что сейчас наша главная задача – приобщить к этому молодых людей. Сам Василий Иванович ценил молодежь, любил общаться с молодыми артистами и передавал им рецепты, так скажем, вишневого пирога. И он в свое время сказал, что не волнуется за будущее театра, потому что старики вырастили такую молодежь. И я могу с уверенностью сказать: быть Качаловым – это не вопрос выбора. Мы с коллегами сформулировали для себя: чтобы быть похожим на Качалова, нужно, прежде всего, быть актером и человеком с большой буквы».

В 1924 году В.И. Качалов представил ответы на подробную анкету по психологии актёрского творчества, составленную театральной секцией Академии художественных наук.  В анкете было 67 вопросов. В основном ответы Василия Ивановича были очень лаконичны. Например, на вопрос «оказывает ли влияние на вашу актёрскую работу характер языка пьесы, его музыкальность, ритмичность», В.И. Качалов ответил: «Да». Или на вопрос «нет ли у вас каких-либо приёмов, позволяющих вызывать сценические эмоции», ответ – «У меня – нет». Лаконичное «никогда»   прозвучало в ответе на вопрос «во время антрактов и после спектакля не сохраняете ли вы невольно тон и осанку лица, вами изображаемого». На вопросы, касающиеся режиссуры, партнерства, отличии эмоций сценических от жизненных, актёр даёт очень подробные ответы, а иногда даже вступает в спор с анкетой.

В 1935 году К.С. Станиславский, поздравляя В.И. Качалова с юбилеем, написал ему: «Вы не можете жаловаться на судьбу, так как провели свою артистическую жизнь –  блестяще». И добавил: «Теперь под старость углубляясь думами и чувством в наше искусство, я прихожу к убеждению, что высший дар природы для артиста – сценическое обаяние, которое Вам отпущено сверх меры».

Возможно ли, «быть Качаловым», ведь Василий Иванович величайший артист первой половины XX века. Ему рукоплескали  Москва и Санкт-Петербург, люди приезжали из разных городов, чтобы попасть в Художественный театр на спектакль с участием артиста. Драматург В.С. Розов,  писал, что «Качалов –  это человек, который озарял целое поколение людей своим искусством, своим талантом, он ведь нас облагораживал, он нас поднимал на такие высоты, где дышится легко, где дышится озоном». В 1902 году – В.И. Качалов в это время, начинающий артист МХТ –  А.П. Чехов в письме к Л.А. Сулержицкому подмечает, что «Отсутствие Мейерхольда незаметно; в «Трёх сёстрах» он заменён Качаловым, который играет чудесно». А первый историк МХТ Н.Е. Эфрос вспоминал, что когда Василий Иванович исполнял роль Бранда в одноимённом спектакле, где кульминацией была сцена у церкви, где герой артиста «зажигал толпу пророческими словами» и «заражал толпу пламенным энтузиазмом». Когда закрывался занавес, участники этой массовой сцены  «целовали руки Бранду, забыв в нём Качалова, а сам он был потрясённый, и слёзы не раз текли по его бледному лицу с прилипшими ко лбу прядями волос».

Заместитель директора музея МХАТ, заслуженный работник культуры РФ Марфа Бубнова отметила, что Василий Качалов является особой фигурой не только для Московского художественного театра (МХТ) имени Чехова, но и для театральных учреждений всего мира. «Несмотря на то, что выставка называется «Быть Качаловым», конечно, очень сложно рассказать, как же это все-таки быть Качаловым. Думаю, для этого, конечно, нужно быть совершенно удивительным человеком, быть всегда открытым для своих людей, которых ты знаешь и о которых ты даже не знаешь. Наша  выставка рассказывает о нашем Качалове, о нашем дорогом и любимом покорителе женских сердец и покорителе московской публики Василии Ивановиче Качалове».

Создатели выставки обратились к искусственному интеллекту, который ответил, что не существует универсальных рекомендаций, как быть Василием Качаловым, но есть сведения о некоторых его особенностях: Качалов считал, что нужно БЫТЬ внимательным к другим людям, деликатным тактичным и скромным; в работе Качалов БЫЛ требователен, но в обычной жизни отличался легкостью и комфортом для людей; актёр БЫЛ известен своей щедростью и не бросал коллег в сложных обстоятельствах; Качалов считал, что актёру надо БЫТЬ профессионалом и часто повторял, что актёру мало хорошо играть разные роли, он должен заново родиться в новой роли.

Театрализованное открытие с участием студентов Московского театрального колледжа имени Л. А. Филатова прошло в Зеленом фойе МХТ имени А. П. Чехова. Студенты 4 курса Московского театрального колледжа имени Л. А. Филатова показали эскиз в жанре "Открытое интервью".

– Часто в театральной среде можно услышать :

Прям как Качалов  О! Это будущий Качалов. Нет , это не Качалов , чтобы это сыграть надо быть Качаловым . Возможно ли быть Качаловым?  И  как им быть или не быть? – вот в чем вопрос

Мы обратились к искусственному интеллекту с этим вопросом « КАК БЫТЬ КАЧАЛОВЫМ», который ответил, что не существует универсальных рекомендаций, как быть Василием Качаловым, но есть сведения о некоторых его особенностях: «Качалов считал, что нужно БЫТЬ внимательным к другим людям, деликатным, тактичным и скромным. В работе Качалов БЫЛ требователен, но в обычной жизни отличался лёгкостью и комфортом для людей. Актёр БЫЛ известен своей щедростью и не бросал коллег в сложных обстоятельствах. Качалов считал, что актёру надо БЫТЬ профессионалом и часто повторял, что актёру мало хорошо играть разные роли, он должен заново родиться в новой роли».

«Будущим Качаловым» называют особо одарённых начинающих актёров.  И да, Василий Качалов произносил «БЫТЬ » в роли Гамлета

 Но возможно ли подражать Качалову ? Подражать Василию Качалову можно, например, в исполнении определённых ролей, как это сделал один из участников экзаменов во МХАТ. Он прочитал диалог Барона и Сатина из «На дне», подражая Качалову, со всеми его разнообразными интонациями. Комиссия от души смеялась, но абитуриента не взяли.

А можно  хотя бы ненадолго побыть в образе Качалова? Побыть в образе  Качалова узнать о нем  и получить ответы на вопросы можно на выставке «Быть Качаловым» в музее МХАТ. Она пройдёт с 11 по 20 февраля 2025 года по адресу: Камергерский пер., д. 3А.

- Василий Иванович, а расскажите о своих первых шагах на сцене. Как решили стать актером ?

Качалов : Я рано начал мечтать об актерстве — с десяти-двенадцати лет, с того дня, когда впервые увидел театр и пленился им. С того первого в моей жизни спектакля — это была опера «Демон» — и начал расти во мне актер. В поповской отцовской рясе (отец мой был священник) с широкими засученными рукавами, с обнаженными до плеч руками, с каким-то медальоном с блестящим камешком, который я похищал у матери и прикреплял себе в волосы над лбом, я влезал на большой шкаф и, стоя на нем, под самым потолком, орал на всю квартиру: «Проклятый мир!..» или «Я тот, кого никто не любит и все живущее клянет…» И меня действительно проклинало «все живущее» в доме. Замахивалась тряпкой или щеткой моя старая нянька , чтобы как-нибудь меня унять. Подвывала на собака Фиделька. Кричала и волновалась мать, боясь, чтобы я не свалился со шкафа: «Ну, что ты с ним будешь делать — помешался на театре… несчастный!» После «Демона» я все чаще и чаще стал попадать в театр. Было не до учебы. Но  гимназию я все-таки кончил, несмотря на увлечение театром, и попал в Петербургский университет. Там в течение четырех лет я тоже более увлекался актерством, чем юридическими науками. И вот  наконец , в 1897 году — став заправским актером : в клетчатых штанах, в цилиндре на голове и в огненно рыжем пальто явился я в Казань, в труппу Бородая, где в первый год мне давали маленькие роли, а на второй и третий год я стал вроде премьера.

В это время я и получил приглашение из Москвы в Художественный театр. Это случилось во вторую половину сезона, в январе 1900 года. Совершенно неожиданно я получил телеграмму: «Предлагается служба в Художественном театре. Сообщите крайние условия». Телеграмма из Московского театрального бюро. Представление о Художественном театре у меня было самое смутное. В Москве перед тем я никогда не бывал, да и Художественному театру исполнилось всего только два года от роду.

Слыхал я, что есть в Москве некий любитель — режиссер Станиславский и что в каком-то клубе, с какими-то безвестными любителями он что-то ставил и сам играл. Слыхал я еще, что есть драматург Владимир Немирович-Данченко, что он преподает драматическое искусство в Московской филармонической школе и что у него есть ученики. Слыхал, наконец, что они, то есть Станиславский и Немирович-Данченко, вместе затеяли в Москве театр, но что это за театр, что в нем играют и как играют — понятия не имел. И вдруг — телеграмма, приглашение. Как быть? Совещаюсь с товарищами. Некоторые знали, бывали сами в Художественном театре, слыхали отзывы, читали о нем рецензии. Общий голос их: «Театр плохой, актеров нет, все мальчики-ученики, любители, выдумщики-режиссеры; денег нахватали у московских купцов и мудрят для своей потехи…». В этом роде были все отзывы о тогдашнем Художественном театре в среде провинциальных актеров.

- А как ваше окружение отнеслось к тому , что вас позвали в Москву?

Качалов : Очень заволновался Бородай, когда узнал об этой телеграмме.Да вы с ума сошли, — говорил он мне, — если думаете променять наше дело и ваш успех и ваше положение на «любительщину». Да вы там погибнете, да я ж из вас всероссийскую знаменитость через год сделаю.

- И все же Вы в конце февраля 1900 года были в Москве. Как произошло знакомство с Художественным театром?

Был великий пост, во время которого, как известно, спектакли не разрешались. Шли репетиции к будущему сезону. Театр готовил «Снегурочку» Островского.

В первом же разговоре со мной Вл. И. Немирович-Данченко сказал мне, что ему очень хотелось бы теперь же со мной познакомиться, посмотреть меня на сцене, то есть устроить что-то вроде закрытого — без публики — дебюта, чтобы решить, как лучше и на какие роли меня использовать.

Понятно, как волновался я в вечер дебюта. Конечно, собралась вся труппа, вся контора, даже капельдинеры, жены актеров, близкие друзья театра.

Я сыграл сначала Годунова в первой картине, потом перегримировался и сыграл Грозного — вторую картину. Помню, что собой владел. Помню, что решил играть «честно», так, как играл бы в милой Казани, где меня любили в этих ролях

Отыграл. Стал разгримировываться. Пришел в уборную Станиславский, с очаровательной улыбкой, застенчивый и конфузящийся, как всегда, когда он не в работе, когда он не учит, не доказывает, не показывает.

— Пожалуйста, отдыхайте, разгримировывайтесь, раздевайтесь. Я подожду.

Слова были простые, тон спокойный, ласковый. Но в этот момент я уже знал, что оценка моего «дебюта» будет беспощадной.

Станиславский долго молчал, пока я раздевался, пока не ушли парикмахер и портной. Наконец, очевидно, собравшись с духом, он начал говорить. Смысл его слов был тот, что дебют показал, насколько мы чужие друг другу люди. Мы настолько говорим на разных языках, что он даже не считает возможным вдаваться в подробности и объяснять мне, в чем тут дело, потому что сейчас я еще не смогу этого понять.

— Вы простите меня, — он кланялся, улыбался, конфузился, — простите меня, но я не ожидал, чтобы за какие-нибудь три года, как вы на сцене, можно было приобрести столько дурного и так укрепиться в нем.

И вся беда была в том, что он считал безнадежной даже попытку объяснить мне это дурное. Только с годами я это пойму…

— В том виде, какой вы сейчас из себя представляете, как актер, к сожалению, мы воспользоваться вами не можем. Поручить вам какие-либо роли, конечно, невозможно, но мне лично будет очень жаль, если вы от нас уйдете, потому что у вас исключительные данные, и, может быть, со временем вы сделаетесь нашим актером, — сказал он мне в заключение.Почти то же самое, только в более мягких выражениях, сказал мне на следующий день Вл. И. Немирович-Данченко.

И вот передо мной встал вопрос… « Быть или не Быть» ?

Качалов: Именно. Оставаться ли здесь или бежать из этого театра и искать — «где оскорбленному есть чувству уголок». Мое актерское самолюбие говорило мне: «Конечно, бежать». Но какое-то артистическое любопытство удерживало меня и привязывало к этому театру. И я решил быть

Я не был занят в «Снегурочке». Но я не мог, буквально не мог пропустить ни одной репетиции. Я первым приходил на репетицию, куда меня никто не вызывал, и последним уходил.  И с каждым днем я чувствовал, как раскрываются мои глаза, как я начинаю видеть в театре то, чего никогда в нем не подозревал.

Так прошло около двух месяцев. Труппа собиралась разъезжаться на летние каникулы. И вдруг на одной из репетиций «Снегурочки» ко мне подошел Станиславский и сказал конфиденциально, отведя меня в сторону:

— У НАС , как видите, не ладится роль царя Берендея. Ни у меня ничего не выходит, ни у других. Все пробовали. Попробуйте вы. Согласны?

Я с удовольствием согласился. Мне стало ясно, чего добивались от исполнителя этой роли, и мне казалось, что я схватил нужное.

Когда через три дня на репетиции я влез на некое сооружение из табуреток, изображавшее царский трон, я вдруг почувствовал приятнейшее спокойствие уверенности. Я стал произносить первый монолог. В зале была напряженнейшая тишина…

Я кончил монолог и хотел слезать с трона. Вдруг вижу, ко мне устремляется Станиславский с сияющим лицом и начинает аплодировать. В ту же секунду раздался взрыв аплодисментов всех присутствующих. Станиславский замахал руками и стал удерживать меня на троне:

— Не можете ли дальше? Еще что-нибудь? Сцену с Купавой?

Я продолжал, и опять был взрыв аплодисментов. Станиславский, взволнованный, говорил:

— Это — чудо! Вы — наш! Вы все поняли! Поняли самое главное, самую суть нашего театра. Ура! У нас есть царь Берендей!..

Станиславский крепко меня обнял и поцеловал. Это был один из счастливейших дней моей жизни.

Судьба баловала меня в этом моем дорогом, моем единственном театре и много радостного дала мне за тридцать пять лет пребывания в нем. Все-таки именно этот день был для меня, кажется, самым радостным. А вообще за всю долгую мою жизнь на сцене много было у меня волнующих и «больших» дней.

В хорошей компании я начал свои «первые шаги на сцене». Но не жалуюсь на компанию и позднейшую и теперешнюю.

- Василий Иванович, а не могли бы вы ответить на несколько профессиональных вопросов?

Качалов : С превеликим удовольствием  

   -  Василий Иванович, Вы вслух или про себя учите вы роль?

 Качалов :  Только вслух. Большей частью на репетициях.

- Василий Иванович, В какой мере вы чувствуете как реальность то, что происходит вокруг вас на сцене?

  Качалов : Ни в какой мере не чувствую никакой "реальности", все время чувствую "театр"

- Василий Иванович, перечислите роли, которые вы больше всего любите.

   Качалов: Чеховские персонажи . Люблю эти роли за простоту, ясность, светлость и легкость для переживаний заложенных в них чувств; играть их -- "одно удовольствие".

-- Василий Иванович, скажите, а Антон Павлович хвалил вас за роли , которые вы играли в его пьесах ?

 Качалов : Когда Антон Павлович хвалил актера, то иногда делал это так, что оставалось одно недоумение.

Так он похвалил меня за "Три сестры".

- Чудесно, чудесно играете Тузенбаха… чудесно… - повторил он убежденно это слово. И я было уже обрадовался. А потом, помолчав несколько минут, добавил так же убежденно:

- Вот еще N тоже очень хорошо играет в "Мещанах".

Но как раз эту роль N играл из рук вон плохо. Он был слишком стар для такой молодой, бодрой роли, и она ему совершенно не удалась.

Так и до сих пор не знаю, понравился я ему в Тузенбахе или нет.

Качалов:  а вот еще история связанная с Чеховым : у нас был статист N, который любил выдавать себя за артиста Художественного театра. Он занимался также и литературой. Однажды он обратился ко мне с просьбой передать его рукопись Антону Павловичу для отзыва. Я не сумел отказаться и вручил Антону Павловичу рукопись. Вскоре Антон Павлович возвратил мне ее обратно и сказал:

- Да, вот вы мне дали там повесть N. Скажите же ему, чтобы он никогда ничего не писал.

Потом подумал и спросил:

- А скажите, это женщина, этот N?

- А почему вы об этом спрашиваете, Антон Павлович?

- Женщины, они трудолюбивые, трудолюбием могут взять.

- Нет, не женщина.

- Ну, тогда скажите, чтобы никогда ничего…

А вот Как -то мы репетировали с Станиславским и я с превеликим увлечением произнёс свой монолог. "Здорово! — решил про себя. — Здорово!" А у Константина Сергеевича презрительная гримаса на губах. "Что, — обращается он ко мне, — уже вызубрили? Назубок вызубрили? Прошу, Василий Иванович, сказать монолог своими словами. Своими! Собственными! А не чужими!" —

"Для  чего же, — спрашиваю, — своими? Мои-то ведь хуже будут, чем у Островского ".

Тут Константин Сергеевич даже побелел от святого возмущения. "Вы, — говорит, — ремесленник! Гнусный ремесленник!"

Ну, а назавтра с утра опять отправляюсь к Станиславскому репетировать. Стучу в дверь.

"Кто там?" — спрашивает он. Отвечаю: "Это я, Константин Сергеевич. Я... гнусный ремесленник". Ничего. Впустил. И даже хохотал во всё горло

В Художественном театре  никогда не любили того, над чем нельзя  смеяться. И не было запретов, не было преград, и из мхатовских закулисных шуток родились знаменитые  наши "мхатовские капустники". А это великая часть жизни Художественного театра. Напрасно некоторые думают , что капустниками актеры увлекаются, когда им нечего делать на сцене, когда с театром плохо: ну, ладно, давай хоть душу отведем в капустнике. Нет, существование капустника — это как раз признак того, что театр живой, в расцвете и не боится смеяться над собой.  Леонид  Собинов – один из величайших русских певцов   был всегда очень близко связан с артистической семьей Художественного театра. Был участником наших товарищеских вечеринок — так называемых «капустников». Выступал на них с шуточными песнями :гримировался, надевал забавные костюмы разыгрывая  музыкальные этюды - отсюда пошла, например, популярность песенки «Ванька Таньку полюбил»... 

 -Так что же значит  БЫТЬ Качаловым?

Быть Качаловым - это Быть  Актером и Человеком с Большой Буквы!

 

Выставка продлится до 16 марта.

О работе В.И. Качалова в пьесе А.С. Грибоедова «Горе от ума» расскажет выставка «Качалов – Чацкий», которая откроется в Доме-музее К.С. Станиславского в марте.