Виталий Виноградов: «Нужно делать что-то, чтобы этот мир становился лучше…»

- Виталий, вы – генеральный директор широко известной всем театралам компании Тикетленд (Ticketland). Каково поле деятельности человека, занимающего такую должность?

- Первое – это заниматься стратегией, понимать, куда компания идет, понимать, какие основные тренды на рынке, понимать, что будет с компанией через какое-то время, двигать ее, создавать стратегическое преимущество, думать о том, каким образом мы будем отличаться от конкурентов, привлекать клиентов через три-пять лет, такое видение вперед. Вторая часть связана с управлением, созданием условий для работы команды, то есть я больше воспринимаю это - как найти правильных людей, которым интересно работать в этой организации. У каждого могут быть свои причины, но должны быть общие ценности. Мы ищем людей, которые разделяют эти ценности, приглашаем их в компанию, создаем им условия, чтобы работать было интересно. И третье, это, наверное, учить людей не только с точки зрения профессиональных навыков, но и с точки зрения личностного развития, каких-то вещей, важных для успешного существования человека. Человек всегда должен задавать себе вопрос: зачем он что-либо делает. Это не только про мотивацию, но и про все, зачем мы живем, зачем мы вообще пришли в этот мир. Нужно делать что-то, чтобы этот мир становился лучше, и мы сами становились лучше.

- Вы заявили общие ценности, а какие именно?

- Ну, мы выбрали путем голосования несколько вещей, которые показались всем нам особенно важными: профессионализм, работа в команде, удовольствие от того, что мы делаем, уважение друг друга и наших клиентов.

- Мне кажется, такие ценности можно обозначить в любой сфере человеческой деятельности, в любой компании…

- Можно так сказать, но этих ценностей, например, условно говоря, сорок, и каждая компания выбирает близкие себе. Это кажется банальным, но на самом деле, начинаешь анализировать и думать, как тот или иной человек будет работать в команде, как он будет радоваться тому, что делает, будет ли он позитивен, будет ли он стремиться достичь более высокого профессионального уровня. По этим параметрам можно будет судить, подходит нам этот человек или нет…

- У вас разве нет кадровика, который анкетирует поступающего на работу? Вы сами всем занимаетесь?

- У нас кадровик есть, но она занимается больше технологиями, то есть создает некую систему, которая помогает нам взаимодействовать. Я не имею в виду стандартное кадровое делопроизводство, как в госучреждениях, я имею в виду некие внутренние системы, которые позволяют оценивать, насколько человек успешно развивает свои компетенции, насколько человек приятен другим людям в компании, насколько человек добивается поставленных перед собой целей. У нас проходит много корпоративных мероприятий, праздников, конференций. Наш кадровик помогает все это организовать. Она – директор по управлению персоналом и заботится о нашем «человеческом капитале». И управление персоналом заключается в том, чтобы провести мероприятия для всех. А каждый руководитель и я, в том числе, уже сам думает о том, подходит или не подходит нам человек.

- Вы окончили МЭИ, каким образом техническое образование, включая защиту кандидатской диссертации, помогает вам в сегодняшней работе?

- Современный мир – это мир технологий, и, чем я занимался в конце девяностых - начале двухтысячных годов, это - то, что уже реализовано. Я занимался электромобилями, системами, которые сейчас используются для Теслы («Tesla») и др. Нам тогда не хватало мощных источников энергии и хороших процессоров, которые появились позже, но понимание технологий, умение программировать, безусловно, пригодилось. Мы уже давно - не компания про билеты, а компания про информацию, про информационные технологии. То есть, айтишник – самое важное звено во всем этом деле.

- У вас блестящее образование, в 2000-х годах вы учились за рубежом, могли там сделать блестящую карьеру и все же вернулись. Почему?

- Это такой теоретический вопрос: мог бы - не мог бы. По жизни мы всегда имеем какие-то возможности, которые используем или не используем. Да, было несколько предложений. Но они меня не восхищали, не воодушевляли. Географически это был другой регион, и это было то, чем я мог заниматься, но моего собственного развития, как такового, не было бы. Я не понимал, зачем ехать в другую страну просто для того, чтобы уехать. Климат меня не очень волнует, я не переживаю, когда холодно или дождь, не вижу в этом никакой проблемы. Если бы я ставил перед собой цель эмиграции как стратегии, то давно бы уехал уже, но я такой цели не ставил. По жизни я реально выбираю из того, что есть у меня сейчас в руках, наиболее интересное и иду дальше. Если это завтра будет связано с переездом в Новую Зеландию, я перееду в Новую Зеландию, мне все равно, я – человек мира.

- Свой совершенный английский язык удается как-то использовать в Тикетленде?

- Постоянно. Я все время учусь, поддерживаю свой уровень компетенции, слежу за появлением новых технологий, которых великое множество. По одной из наших деятельностей, это - разработка программного обеспечения, цифровой маркетинг. Все, что связано с интернетом, требует постоянного, непрерывного образования. Один выходной день я целиком посвящаю новым знаниям, прохожу онлайн-курсы, иногда выезжаю за границу и там учусь. Думаю, это - неотъемлемое условие для поддержания профессионального уровня.

- Есть же подобные компании за рубежом, равняетесь вы на кого-нибудь?

- Мы все друг друга смотрим, и это касается не только узкой продажи электронных билетов. Это - весь спектр электронной коммерции. Если у них появляются новые успешные технологии, мы, конечно, применяем их у себя тоже, то есть набор инструментария, думаю, у всех примерно одинаковый. Мы видим, например, что «букинг ком» запустил какую-то интересную программу, и думаем, а почему бы и нам не попробовать? А если мы чего-то новое делаем, думаю, наши уважаемые конкуренты тоже реагируют.

- Как раз мой следующий вопрос – о конкурентах. Чем вы отличаетесь, друг от друга, есть ли в России компании такого же масштаба, как Тикетленд или вы наверху?

- С точки зрения денег, которые мы зарабатываем, мы, наверное, наверху. На рынке развлечений, мы, наверное, номер два в России. Номер один – «Kassir» потому, что у них географическое покрытие больше и много концертов, которые они сами же и организуют. Размер в данном случае не имеет фундаментального значения, можно очень быстро подняться в современном мире за счет современного сервиса. Мы сейчас видим, появилось несколько новых банков, которые очень быстро развиваются потому, что их предложения, их технологии лучше, чем то, что предлагают классические монстры, типа Сбербанка. Не хочется быть монстром, хочется быть молодым, гибким и быстрым…

- С чего началось ваше личное знакомство с театром, когда оно состоялось?

- В театр меня в первый раз привела бабушка. Помню, что я страдал. У нас в каких-то очень дальних родственниках - Александр Николаевич Островский, и бабушка постоянно водила меня в Малый театр, возле которого он сидит, и гордостью приобщала ко всем этим историям. Не скажу, чтобы у меня тогда появилось какое-то восхищение театром. Мне больше нравилось самому играть в школьном театре. Мы делали спектакли, и нам было очень интересно и весело.

- Обычно школьные театры вдохновляют детей на то, чтобы связать свою жизнь с театром, а вы ушли в спорт?

- У меня была история с фигурным катанием, и там тоже были элементы творчества. Надо понимать, это были девяностые годы, я участвовал в больших соревнованиях, был чемпионом Москвы в свое время, и у меня был четкий выбор: идти в балет на льду и дальше заниматься тренерской работой, или поступать в институт и получать нормальное образование. С моей точки зрения, заниматься профессиональным спортом в тот момент было не круто. Были какие-то ледовые проекты, но это был совсем не «Ледниковый период», который сейчас делает Илья Авербух, где все на высочайшем уровне. Как человек, стремящийся к чему-то более значимому, я тогда понимал, что мне нужно идти дальше…

- Виталий, когда вы собираетесь пойти в театр, то, как выбираете: идете на режиссера, на актера, предпочитаете нашумевшую, модную историю, или вам просто надо смотреть спектакли по долгу службы?

- По долгу службы – само собой. Приглашают на премьеры - нужно проявить уважение к клиенту. Если же я сам выбираю, то это - режиссер. Например, Римас Туминас сделал историю о царе Эдипе, и я бы пошел в театр Вахтангова в любом случае, даже, если бы не пригласили. Римас – супер-режиссер, и мне он очень нравится как человек - умный, воспитанный. Вообще к Прибалтике я всегда чувствовал симпатию, какую-то связь с ней. Если в спектакле играет известный актер, то мне тоже интересно посмотреть. И, конечно, я прислушиваюсь к мнению экспертов.

Мне не очень нравятся спектакли развлекательного жанра, типа отдохнуть. Для меня это не Театр в настоящем серьезном смысле. Театр должен заставлять немножко страдать, немножко переживать. Когда из театра я выхожу с комком в горле, вот что для меня - супер.

- Катарсис…

- Наверное, да. Именно, когда есть сочетание не только логики и какого-то интересного сюжета, но еще и образов, звуков, визуального компонента и хорошей актерской игры. Но есть такой тип режиссеров, которые занимаются воздействием на подсознание с помощью манипуляций – особо громких звуков определенной частоты, каких-то вспышек, и ты немного цепенеешь…такие искусственные состояния я не люблю и считаю это запрещенным приемом.

- Виталий, вас можно назвать профессиональным зрителем высокого уровня…

- Чтобы достигнуть какого-то уровня в любом деле, нужно этим много и с любовью заниматься. Нужно пересмотреть разного рода спектакли разных режиссеров, чтобы составить свое мнение. Сегодня я начал лучше понимать режиссеров, которых раньше не понимал. Вижу приемы, которые они использовали, слышу, о чем они мне хотели сказать, и мне становится легче смотреть самые сложные спектакли. Раньше, например, я не мог бы высидеть четыре с половиной часа в театре, а сейчас, если спектакль меня захватывает, время пролетает очень быстро.

- Если в театре поставили что-то неизвестное, готовитесь ли к этому культпоходу? Если да, советуете ли рядовым зрителям поступать также?

- Обязательно. Это касается не только театра, но и изобразительного искусства и музыки. Чем больше ты знаешь, понимаешь, о чем пойдет речь, если ты прочитал оригинал, хотя бы кусочек, то в десять раз больше получишь, потому что все ляжет на подготовленную почву и там быстро прорастет. Тебе не надо будет половину времени тратить на то, чтобы догадаться, что на сцене происходит. Но есть, например, режиссеры, не буду называть фамилии, которые берут классическое произведение и меняют местами целые куски, а ты вообще не понимаешь, что происходит, просто страдаешь, как зритель. Режиссеры используют эти приемы, чтобы удивить, эпатировать, но меня это не цепляет. Я считаю этот вынос мозга запрещенным приемом.

- Вы общаетесь, в основном, с директорами театров?

- С директорами, маркетологами, с теми, с кем мы можем говорить о бизнесе, о совместных акциях…

- Кто с кем советуется: вы с ними или они с вами?

- Вот, смотрите, есть эксперты в своей области, например, продвинутые директора, которые чего-то придумали, мне интересно у них узнать, что у них получилось. Конечно, если выходит хороший спектакль, беспокоиться ни о чем не надо, билеты легко продаются. Но мир – не черно-белый, он – пятьдесят оттенков серого или зеленого, или любого другого. Мне важно понять успешную комбинацию и другим клиентам рассказать, что это будет работать или вот это будет работать. Я, как та пчела, которая летает между цветами и опыляет. Есть директора, которые сами все знают, но мне кажется, умный человек никогда не скажет, что он уже все знает. Должно быть развитие, а не статика. Умный человек открыт, любопытен и активен. Он готов слушать и слышать.

- Кто, по-вашему, в театре самый главный?

- Знаете, сейчас в мире очень интересная тенденция, и это касается не только театра, но и разных организаций: главный тот, кто умнее по конкретному вопросу. Роль лидера, руководителя сейчас сильно размывается. Если есть начальник, который все решает, возникает дикая неэффективность потому, что он не может знать все. Каждый хорош в чем-то своем, специалист по своему вопросу, и правильно будет, если по этому вопросу все будут обращаться к нему, а он будет принимать решение, которое все остальные согласуют.

- Сегодня во многих театрах - сплошные аншлаги, а интересно, по вашим данным, какова заполняемость залов?

- По нашим данным, реальная заполняемость – меньше шестидесяти процентов. Это в среднем. Залы заполненные, но не все билеты проданы. Мы учитываем только тех зрителей, которые купили билеты (и не социальные по сто рублей). Даже в самом успешном театре таких зрителей не больше девяноста процентов. Есть целые группы халявщиков, которые ждут третьего звонка, потом администраторы рассаживают их на свободные места. Артисты видят, что в зале аншлаг, и все довольны. Это правильно потому, что артисты себя лучше чувствуют, видя полный зал. И это неправильно, потому что администраторы пускают людей, которые могли бы заплатить. Для театра эта дилемма фундаментальная: как сделать так, чтобы был счастлив артист, и при этом не пускать халявщиков…

- Расскажите о перспективах развития компании Тикетленд (Ticketland)

- У нас позиция такая, что мы можем дойти до значимой доли рынка в Москве, наверное, пятьдесят процентов или чуть больше, то есть продавать каждый второй билет, который продается. Это произойдет потому, что в какой-то короткой перспективе мы будем продавать билеты без сервисного сбора, давать свои баллы за купленные билеты, то есть, покупать у нас билеты будет выгодно и удобно. У человека будет зарегистрирована карта, будет свой рейтинг покупателя, надо будет только две кнопки нажать и купить. А еще мы стремимся к расширению. Начали работать в Санкт-Петербурге, будем развиваться в Казани и Сочи.

- Насколько широко простираются ваши личные амбиции?

- Понимаете, здесь какая интересная тема: мы сейчас заходим в области, которые не связаны напрямую с продажей билетов, мы строим модели, которые анализируют поведение людей, и мне это очень интересно. Мы предсказываем спрос. Если мы научимся предугадывать интересы, то сможем продавать или предлагать, что угодно...

- Например, поездка в другой город с билетами в местный театр…

- Как самое простое – подобрать то, что может ему понравиться, исходя из личного опыта и того, что он делал у нас на сайте.

- Это все относится к компании…

- Ну, я себя не отделяю от компании: то, что мы делаем, мы делаем все вместе. Мне интересно это направление, и мне кажется, это дело скорого будущего – понимать, каким образом люди себя ведут через цифровые технологии. И второе направление – создавать собственные мероприятия. Мы вполне себе можем, с помощью партнеров, организовывать и постановки, и концерты, и шоу, каких раньше не было. Мы можем изучить поведение людей и их интересы и помочь тем же организаторам и театрам ставить такие вещи, которые будут интересны людям. Мы в этом плане на стыке между организаторами и зрителями. Мой личный интерес – найти эту нишу, пользуясь цифровыми технологиями. Если есть команда, есть желание, можно заняться чем-то еще, но пока у нас есть потенциал заниматься тем, чем мы занимаемся, то есть, билетами.

интервью опубликовано в апрельском номере журнала "Театральный мир" за 2017 год