Театральный прорыв под Ростовом
Репортаж с очередной Лаборатории Театра Наций - 11 августа 2014

В июле в Ростовской области состоялась Лаборатория Театра Наций, новый этап программы поддержки театров малых городов России, которую помогает осуществлять Министерство Культуры РФ. Творческая Лаборатория - это обновление театра путем эксперимента. По утвержденным условиям программы из Москвы в малый город приезжает команда режиссеров, педагогов и театроведов, которые проводят занятия, репетируют с местной труппой, помогают обновить репертуар, и, если эскизы дорабатываются в достойные спектакли, приглашают театр участвовать в ежегодном Фестивале театров малых городов России. Лаборатория – событие не только для театра, но и для всего города, это некий рывок в общероссийскую культуру.

Елена Носова - куратор театральных проектов, помощник художественного руководителя

Государственного Театра Наций:

- Елена, дайте, пожалуйста, наиболее точное определение Программы…

- Федеральная программа по поддержке театров малых городов России разработана и осуществляется Государственным Театром Наций под руководством н.а. РФ Евгения Миронова при поддержке Министерства культуры России с 2010 года. Помимо ежегодного Фестиваля театров малых городов, который в этом году проходил в г. Коломна и Зарайск Московской области, в различных регионах страны в рамках программы организуются творческие Лаборатории по современной драматургии с участием столичных режиссеров.

- Каждый год несколько малых городов из разных регионов попадают под патронаж Театра Наций. Почему нынешняя Лаборатория проходит одновременно в двух городах одной области?

- Да, в этом году выбраны сразу два города Ростовской области: Таганрог и Новошахтинск. Новошахтинский драматический театр поддержан Театром Наций не случайно. Здесь особая история.

Город в последние годы переживает тяжелые времена: была авария, были закрыты все шахты - люди остались без работы, а сейчас город вовлечен в цепь известных событий, размещая беженцев в пункте временного пребывания, оказывая людям неоценимую помощь. И все это время молодой театр живет и является единственным культурным центром города. Посмотрите, на сайт театра: люди из заброшенного кинотеатра своими руками построили театр. И, конечно, особое уважение вызывает художественный руководитель Новошахтинского драматического театра Светлана Сопова своими профессиональными и человеческими качествами. В эти непростые времена театром ведется активная работа как с детьми шахтеров, так и со взрослой аудиторией.

- Кого из режиссеров Театр Наций пригласил в Ростовскую область для участия в творческой Лаборатории?

- Лаборатория всегда привлекает молодых, но уже известных режиссеров. В Таганрогском театре имени А.П. Чехова эскизы спектаклей представят: Кирилл Сбитнев, Павел Зобнин и Радион Букаев.

Театром выбран триптих Брайана Фрила по мотивам произведений А.П. Чехова, для трех частей пьесы режиссерами были выбраны три разных площадки. На сцене Новошахтинского драматического театра эскиз спектакля «Прекрасное далеко» по пьесе Данилы Привалова представила режиссер из Италии Алессандра Джунтини.

-----------------------------------------------------------------------------------------

Олег Лоевский –арт-директор Фестиваля театров малых городов России, театральный критик:

- Работа Лаборатории в Таганроге проводится по традиционной схеме?

- Да, это уже такая апробированная программа: мы приезжаем в малые города, привозим специалистов по сценической речи и сценическому движению, устраиваем актерский тренинг, привозим известных режиссеров, которые репетируют с актерами местной труппы, ставят эскизы спектаклей. Все это ничего не стоит театру и проводится на деньги, выделенные министерством культуры в целях поддержки театров малых городов.

- Итогом Лаборатории можно считать готовые эскизы?

- Да, на которые мы обязательно приглашаем зрителей, потому что без зрителя в театре вообще ничего не бывает. После показа мы обсуждаем спектакли прямо в зале и предлагаем зрителям проголосовать: оставить спектакль как есть, продолжить работу или забыть, как кошмарный сон. В итоге получается целый модуль, позволяющий театру обнаружить у себя какие-то скрытые резервы…

- Решение: оставить спектакль или забыть все же в итоге принимает администрация театра?

- Разумеется, но для нас всех очень важно мнение зрителей, пожалуй, это – самое важное и интересное. По количеству голосов мы понимаем, что вот этот материал сложноват для восприятия, а этот вызвал живейший интерес…

- На этот раз Лаборатория проводится сразу в двух городах Ростовской области…

- Да, на днях в Новошахтинском драматическом театре с большим успехом прошел эскиз молодого итальянского режиссера Алессандры Джунтини. Конечно, у меня были замечания к режиссеру, но я же понимаю, что это - всего лишь эскиз, который требует доработки, чтобы стать полноценным продуктом, и при этом зрители проголосовали за то, чтобы оставить спектакль в том виде, в котором они увидели. В этом театре очень творческая атмосфера, они хотят идти в ногу со временем, несмотря на все их сложности.

- Вас не удивил выбор директора Таганрогского драматического театра, который вместо трех пьес разных авторов выбрал трилогию ирландского драматурга по произведениям Чехова?

- Нет, не удивил. Мы занимаемся современной драматургией, а в данном театре предпочитают классику, и чтобы избежать встречи с неизвестным, чтобы не рисковать, Сергей Герт (директор и художественный руководитель театра) выбрал пьесу, в основе которой все тот же Чехов. Драматург Брайан Фрил скорее сделал какой-то вольный перевод Чехова, чем написал новое произведение, но это - право театра на выбор. Жаль только, что в эскизах не задействована вся труппа, так как наиболее интересны те проекты, в которых участвует как можно больше местных актеров: они по-другому общаются, заново знакомятся, удивляются друг другу. Могут даже измениться отношения внутри труппы, так как мы привозим некую бациллу творчества, действующую в экстремальной ситуации.

- Олег Семенович, как вы считаете, Лаборатория в Таганроге прошла успешно?

- Да, это видно по тому, с каким интересом и радостью наши актеры работали с молодыми режиссерами, а также по той благодарности, которую на обсуждении высказывали зрители. Мы полагаем, что наша работа здесь будет иметь какое-то продолжение…

Светлана Николаевна Сопова, художественный руководитель Новошахтинского драматического театра:

- Какова история возникновения в Новошахтинске театра?

- На пустом месте никогда ничего не возникает. Здесь был народный театр, он - почти ровесник города, ему 65 лет. Я в этом театре выросла. Когда в 1996-м году все закрывалось, мы создали муниципальный театр. Здание, которое нам досталось, было разрушено, мы несколько лет его сами восстанавливали при полном отсутствии финансирования. С 2003-го года мы, к счастью, входим в сеть областных профессиональных театров. Мы точно знаем, что очень нужны городу.

- У вас в театре – чрезвычайно эмоциональная, благодарная публика, им, видимо, так не хватает радости, ярких красок в этом маленьком городе, в котором так непросто жить…

- Наши зрители действительно восхищают всех приезжающих в город театральных деятелей: они тонко чувствуют, они готовы к экспериментам. Они живут тяжело, а театр помогает им думать, выбирать путь. Когда смотришь сегодняшнюю пьесу, поневоле ищешь в ней ответы на вопросы…

- Вы сами выбрали пьесу «Прекрасное далеко»?

- Да, вместе с Олегом Семеновичем Лоевским. Мы очень благодарны Театру Наций: то, что эти люди делают для театров малых городов, переоценить невозможно. У нас, например, всего двенадцать человек в труппе, разве могли бы мы позволить себе такие прекрасные высокопрофессиональные мастер-классы? А Фестиваль театров малых городов – это просто сказка. Там не так, как на других фестивалях: показал свой спектакль и тут же уехал, там с артистами занимаются, все театры общаются несколько дней, смотрят спектакли друг у друга, впитывают новое. Мы были дважды, это были счастливые незабываемые мгновения…

- Ваша труппа как-то изменилась после фестивалей и Лабораторий?

- Знаете, как говорят: до войны и после войны; до того, как сказал «люблю» и после. Областные журналисты и театральные критики заметили уже после первой Лаборатории Театра Наций в 2011-м году – мы сразу другими стали, это – правда.

- Где ваши актеры учились?

- В Ярославском театральном институте, мы его очень любим. Еще у нас в труппе прибавление: из Луганска к нам приехал Морозов Павел Иванович – прекрасный актер и драматург, у нас идет спектакль «Ассоль» по его пьесе. В связи с последними событиями он решил переехать в Россию, позвонил нам, а я ему говорю: «Павел Иванович, да вас многие театры с удовольствием возьмут…», но он все же решил в наш театр приехать. Это для нас дорогого стоит.

- У вас сейчас в городе много беженцев…

- Да, и мы стараемся их согреть, готовы для них играть бесплатно, у нас вообще около трети спектаклей - благотворительные. Наши подопечные – интернаты, малообеспеченные люди, дома престарелых, детские дома, общества слепых, глухонемых и т.п. Мы считаем это своей миссией. Надо видеть их реакцию, это – самый замечательный зритель. Сейчас все говорят, что театры должны сами зарабатывать, это верно, но нужно не забывать главное: ради чего существует театр…

--------------------------------------------------------------------------------------------------

Игорь Николаевич Сорокин, мэр Новошахтинска:

- Удивительно, как в вашем маленьком городе оказался такой замечательный театр…

- Потому что в нашем маленьком городе живут замечательные люди. Все наши актеры – жители Новошахтинска и, знаете, этот театр держится на энтузиазме тех людей, которые в нем не работают, а служат, живут.

- Какое впечатление у вас от эскиза спектакля «Прекрасное далеко»?

- Казалось бы, такой маленький срок – четыре дня, но по результату голосования видно, как зрители восприняли эскиз, сочтя его полноценным спектаклем, какую благодарность высказывали на обсуждении. Спектакль подтолкнул к непростым размышлениям о смысле жизни, о добре…

- Недаром Евгений Миронов, художественный руководитель Театра Наций, всегда подчеркивает, что наличие в маленьком городе театра делает этот город большим, настоящим…

- Мы обязательно поддержим наш единственный театр. Мы только-только начали находить всевозможные формы существования, приглашаем инвесторов, чтобы город зажил, строим дома. Скоро откроется кинотеатр, которого город был лишен с постсоветского времени, в августе запускаем новые спортивные объекты. В общем, стараемся уделять главное внимание развитию социальной инфраструктуры, и театр – немаловажная составляющая этой культуры. Мы сделаем все, чтобы в Новошахтинске было приятно и здорово жить.

-------------------------------------------------------------------------------------------------

Алессандра Джунтини, режиссер

В 2011 г. окончила Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства (мастерская В.М.Фильштинского), с 2011 года является актрисой Этюд-театра. Режиссерские работы:2014 г."Тирамису" Ростовский академический молодежный театр 2013 г. "Nature Morte в Яме" (дебютная режиссерская работа), «Фаусто Паравидино» Этюд-театр, 2012 г. "Наташины мечты" Я.Пулинович (реж.Д.Егоров) - помощник режиссера, 2012 г. Эскиз по пьесы "Лица в толпе" Л.Батлер, Театр драмы им.А.А.Савина, Лысьва (Пермский край), 2010 г. Эскиз спектакля "Балаганчик" А.Блок

- Алессандра, скажите, как вас занесло в Россию?

- Я приехала учиться в Санкт-Петербург, в театральный институт…

- Почему именно туда?

- Потому что русская культура это – лучшие театры, это - Станиславский…

- Вы специально для этого выучили русский язык?

- Нет, признаюсь вам, я всех обманула, я выучила несколько предложений и поехала поступать, но, видимо, я очень убедительно врала, и меня взяли…

- Откуда взялось стремление к русскому театру? Где его корни, наверняка ведь в семье?

- Моя мама была грузинкой, ее вывезли ребенком еще в советские времена, и она всегда говорила: «Вот русская литература, вот русский театр, вот русская культура…», вот и заразила меня этим…

- По-русски с вами разговаривала?

- Нет, она сама только чуть-чуть говорила, а вот моя бабушка разговаривала…

- Кого назовете главным учителем в профессии?

- Вениамин Михайлович Фильштинский, естественно, наш Мастер курса.

- Что вас привлекает в России, почему вы остались тут работать?

- Потрясающая человеческая отдача. Не знаю, сколько зарабатывают актеры Новошахтинского драматического театра, но это точно какие-то копейки, и все равно они отдают всю жизнь театру, тут медали золотые надо давать каждому за его самоотверженную работу…

- Вы сделали эскиз по пьесе Данилы Привалова «Прекрасное далеко». В свое время вы сами исполняли в подобном спектакле одну из главных ролей. Насколько изменилось ваше отношение к пьесе, когда вы взялись за нее не как актриса, а как режиссер? Какую главную мысль вам хотелось донести до зрителя?

- И как актрисе, и как режиссеру мне важно, что всегда существует надежда, что глупо умирать по своей вине и, тем более, не по своей, вот пассажиры сбитого самолета ни в чем не были виноваты, и не хочется думать, что для них все закончилось. Хочется верить, что для невиновных людей будет оставлена какая-то возможность, еще какое-то существование, а то совсем грустно получается…

- Скажите, Алессандра, а почему у вас на сцене ангелы в телогрейках? Вроде как не рай, а какая-то зона, хотя и в пьесе герои считают, что попали в рай, но похоже сам автор имел ввиду нечто другое…

- В пьесе нет описаний, как выглядят герои, в чем они одеты, сказано лишь, что Серега в валенках, а Вася вошел в дом с мороза. Там много спорных моментов: говорится, что ангелы не злятся, не чувствуют боли, не плачут, не любят, а в то же время все это имеет место…

- Да, в пьесе много противоречий, с вашей постановкой я согласна больше …

- Спасибо. Мне хотелось показать, что есть надежда, что можно любить и чувствовать, даже будучи тихим ангелом, я и сама надеюсь, что в раю именно так, а не плоско и скучно…

- Вы и дальше собираетесь быть режиссером, актерскую стезю оставите?

- Не знаю, я уже перестала задавать себе этот вопрос. Что будет, то и будет, посмотрим. Мне нравится работать, я ни от чего не отказываюсь. Завтра предложат какую-нибудь роль, пойду поиграю, предложат какую-нибудь постановку, пойду поставлю…

- А где вы сейчас обитаете?

- Везде (смеется). Я – актриса и режиссер бездомного Этюд-театра. Мы существуем, когда что-то делаем, но это мне дает возможность пробовать себя во всех остальных местах, все время заниматься делом…

- Мне показалось, основная мысль вашего спектакля «Прекрасное далеко» - «Любить – это значит что-то делать…»

- Да, мне кажется, так надо жить...

В своем эскизе спектакля «Прекрасное далеко» режиссер Алессандра Джунтини главную роль отвела надежде: «Для невиновных людей должна будет оставлена какая-то возможность, на еще какое-то существование, а то совсем грустно получается…», «глупо умирать по своей вине, а не по своей – тем более…». В пьесе Данилы Привалова странное место, в которое попадают (залетают?) после смерти персонажи (люди, ангелы?), они сами называют раем, но, походит оно больше на «зону». Все ходят в телогрейках или рубахах, пилят дрова, заваривают чай, кто-то мечтает покурить, кто-то – полюбить. Обычные люди, оказавшиеся после внезапной смерти в странном месте. Все надеются вернуться на Землю, с которой ушли не по своей воле, но драма в том, что их там уже никто не помнит и не ждет. На сцене у Джунтини – веревочные качели, свобода и…пустота. Люди всю жизнь мечтают о свободе, а сами толком не сознают, для чего она им, потому, обретя эту самую свободу, чаще всего страдают, с грустью вспоминая незатейливые радости прошлой жизни (прогулку на велосипеде, моросящий дождик, усатые троллейбусы, запахи…).

Самый загадочный персонаж – Саныч (Павел Морозов). Он – самый мужественный и харизматичный, и «на зоне» – безусловный лидер, все к нему прислушиваются, хотя у него самого - множество нерешенных проблем: «Очень трудно жить с ощущением, что все закончилось, и не будет больше ничего, очень трудно ждать чего-то из ниоткуда, очень трудно жить в никуда…».

«Ангелы» априори должны летать, но, оказывается, этому еще надо учиться, а не каждому это дано. У ангела вроде не должно быть никаких чувств, он не должен страдать, мерзнуть, любить, но и в этом «прекрасном далеко» от себя не улетишь. Короткую земную жизнь людям не заменит никакая «райская», не нужен им вечный покой.

Эскиз – не полноценный спектакль (что можно успеть за четыре дня?), но уже получилась хорошая заявка с достойными актерские работами и интересными режиссерскими находками. Чего стоят, например, белоснежные облака из мучной пыли, которыми Маруся (Ольга Сопова) и тетя Таня (Оксана Второва) перекидываются, когда собираются печь пирог или ангельское «летание» на крыльях-качелях.

На сцене и в зрительном зале в момент театрального действа рождалось понимание и сочувствие любви: «Любить надо всех, но надо научиться любить кого-то немного больше…». И юная Маруся, не успевшая испытать любовь на Земле, была награждена режиссером радостью взаимной любви: где-то на Земле (для зрителей - на экране за спинами героев) дети Маруси и Васи в ласковых лучах солнца весело смеялись, взявшись за руки...

---------------------------------------------------------------------------------------------------

Сергей Герт, директор Таганрогского драматического театра, актер:

- Сергей Давыдович, сколько лет вы руководите театром?

- Как руководитель, лет семь или восемь, точно не помню, а вообще я в этом театре и в этом городе с 1987-го года, я – не местный…

- Вы ощущаете как-то присутствие Антона Павловича Чехова в этих старинных стенах, в самом городе?

- Пожалуй, свое определенное отношение в театре и этом городе к Чехову, конечно, есть, потому что он – земляк, и не только – земляк. Мне кажется, есть еще осознание того, что он – кормилец, как был, так и есть, в хорошем смысле, и нельзя этого отрицать. Любой артист в театре и я, в том числе, думаем, что очень многим обязаны тому, что он бывал в нашем театре, что театр носит имя Чехова, ведь есть же такое выражение «гений места». Антон Павлович Чехов уехал в Москву уже сформировавшимся в Таганроге человеком. Город его юности был высококультурным и развитым: люди посещали театр, увлекались оперой, в парке играл итальянский оркестр, повсюду звучала иностранная речь – в городе было около двадцати консульств…

- Какова ваша главная театральная мечта?

- Наверное, одной мечты не может быть. Когда я был только артистом, было гораздо проще – я отвечал сам за себя, а сейчас отвечаю и за своего брата артиста, чтобы он чувствовал себя нормальным человеком, получал нормальную зарплату, поэтому я не могу делать все, что я хочу. На очень многие вещи я стал смотреть с оглядкой и не потому, что возраст: за мной двести человек, их судьбы, а все их судьбы связана только с театром, у них нет возможности еще где-то зарабатывать деньги. В итоге все упирается в зрителя, если он будет сюда ходить, значит, у театра будут средства, а артисты будут заниматься любимым делом…

- Вы хотите сказать, что театр может существовать на деньги от продажи билетов?

- Нет, конечно, но все это время мы рассчитывали только на себя, а не на то, что «они» дадут деньги на постановку, мы поставим, не дадут – не поставим. Если бы мы ждали, пока «они» дадут деньги на гастроли, мы бы не поехали никуда, они, ведь, как правило, не дают, а все время только отбирают…

- «Они» – чиновники?

- Да, нам вот все время урезают деньги на Фестиваль Чехова, который для нас всех чрезвычайно важен. Чтобы понимать Чехова, надо обязательно побывать в Таганроге, походить по тем улочкам, по которым ходил он, посмотреть на дома, которые видел он, а персонажи его произведений и сейчас бродят по нашему городу…

- Вы ведь первый раз принимаете участие в Лаборатории Театра Наций, что вы ждете от нее?

- Не могу сказать, что жду каких-то конкретных результатов, и, наверное, не надо ориентироваться на результаты, но я всегда хотел, чтобы актеры моей труппы были подвижными. У нас давно, с 1994-го года, нет главного режиссера, можно говорить о минусах и плюсах, но это все равно вынуждает актеров быть более подвижными, приноравливаться к разным режиссерам. Я очень мало и плохо знаю молодую режиссуру и, честно говоря, я ее боюсь. Это от того, что сколько раз с ней ни сталкивался, приглашая молодежь на постановку, опыт был неудачным: проходило два месяца, а спектакль все еще был только в голове у режиссера. Часто бывало, что я не принимал спектакли, мне хотелось, чтобы был сюжет, чтобы зритель понимал, что происходит. В случае с Лабораторией Театра Наций уверен, что результат будет положительный. Когда я принимал решение об участии, советовался с актерами и знаю, что им это интересно. Моей задачей стало только - высвободить время. Как в каждой труппе, у нас есть балласт, но за прошедшие годы я набрал много талантливой молодежи из Красноярска, из Барнаула, и мне никого не надо загонять на дополнительные занятия, сами бегут.

- Почему для постановки лабораторных эскизов ваш выбор пал на драматургию Брайена Фрила?

- Во-первых, потому, что там в основе - чеховская драматургия, я давно читал эту пьесу, она для меня любопытна. Во-вторых, я живу в этом городе и знаю, что зрители не воспримут современной драматургии с матом и пр., для них это неприемлемо. Здесь вся атмосфера зрительного зала, этого здания сопротивляется, восстает против подобных экспериментов.

- Вашему зданию и зрительному залу действительно можно позавидовать – архитектура редкой красоты и достоинства…

- Я много внимания уделяю театру как дому и его внутренней атмосфере. Вы ведь понимаете, когда приходите к кому-то в гости, что тут за отношения, и, если плохие - вам больше не хочется в этот дом приходить, а если атмосфера - дружная, теплая, то захочется еще и не один раз. Я внушаю артистам, что здесь все их собственное, поэтому, скажем, те ковры, которые мы купили семь лет назад, бережно сохраняют свой вид. Вот и спектакль, если он сегодня прошел плохо в силу каких-то причин, значит, завтра на нем будет меньше зрителей, здесь весь город слухами живет…

----------------------------------------------------------------------------------------------


Кирилл Сбитнев, режиссер

- окончил ЛГИТМиК, факультет драматического искусства по специальности «Артист драматического театра и кино» (мастерская Г. И. Дитятковского при АБДТ им. Г. А. Товстоногова) с красным дипломом, служил артистом «А. Р. Т. О.» («Актерское Режиссерское Театральное Общество») под руководством Н. Рощина в Москве. В 2008г. Дебютировал в качестве режиссера в Государственном Театре Наций со спектаклем «Письма к Фелиции». С 2011г. — режиссер — педагог ВГИКа (мастерская И. Н. Ясуловича). В московском Театре им. Пушкина работал ассистентом режиссера Деклана Доннеллана (спектакли «Двенадцатая ночь» и «Мера за меру»), в Государственном Театре Наций – ассистентом режиссера Томаса Остермайера (спектакль «Фрекен Жюли»).

 

- Кирилл, ты, как и многие молодые люди, мечтал быть актером, в итоге - поступил, окончил блестяще с красным дипломом, почему же вдруг перешел в режиссеры?

- Тут все просто: мне показалось, что в режиссуре больше возможностей для работы. Я пришел к Михаилу Александровичу Рощину, играл, и все было в порядке, а потом мне захотелось и самому что-то сделать, не в смысле каких-то амбиций, а просто там было очень интересно, наверное, витал экспериментальный дух. У меня жена – артистка, каким-то непонятным образом мы вышли на материал по Кафке, пригласили еще двух своих однокурсниц и начали репетировать в квартире, просто в «никуда». Мы не знали для кого, для чего, но надежда ведь «умирает последней». В итоге пришли в Театр Наций, показали спектакль, нам дали какую-то комнату для репетиций на три дня (это было еще вовремя реконструкции). Мы преобразовали пространство, сделали все, что могли, потом Евгений Витальевич (Миронов) и Роман Павлович (Должанский) посмотрели и сказали: «Ну да, хорошо, в октябре - премьера». Не забуду забавный эпизод знакомства с художественным руководителем Театра Наций. Евгений Витальевич поднимается по лестнице, протягивает мне руку: «Женя», я ему: «Да, я знаю», а он: «А вас как?», я: «Кирилл», он: «Режиссер?», я так неопределенно рукой махнул, неловко стало, а он улыбнулся подбадривающе. Мне очень нравится это вспоминать. Это была моя первая работа, которая пошла и мне стало очень интересно работать режиссером.

- Как получилось, что вы стали ассистентом режиссера у Деклана Доннеллана?

- Я пришел на кастинг. В тот год умер Роман Козак, Евгений Писарев становился его преемником на посту художественного руководителя, и, зная о моем спектакле, позвонил и предложил быть ассистентом.

- Какой, наверно, замечательный опыт…

- Да, я считаю Деклана своим учителем. Я пришел в театр, не зная ничего про организацию театрального дела, все спрашивал, например: «А можно включить вон тот фонарик?» и т.п. Бросили меня в воду: барахтайся, как хочешь, и это было прекрасно, и это было ужасно, потому что страшно.

- Тебя взяли еще потому, что в наличии был приличный английский язык?

- И это тоже, но на самом деле я понимаю, что меня брали как кота в мешке, никто же не знал, на что я способен…

- И на твоем месте мечтали оказаться сотни желающих…

- Конечно-конечно, и я очень благодарен Евгению Писареву за то огромное доверие. Я ведь понимаю, в каком сложном положении он сам тогда оказался, ему было крайне тяжело и морально, и политически, но доверие мне было оказано, и вот мы уже второй спектакль играем в театре, где Евгений Писарев – художественный руководитель.

- Ты ведь в «Двенадцатой ночи» еще выступал как актер?

- Это было всего несколько раз, сложилась критическая ситуация и пришлось…

- А больше в качестве актера ты не выступаешь?

- Я бы с удовольствием поиграл, но, видимо, все мое внимание сосредотачивается на режиссуре, и когда все внимание собрано на одном, оно и приходит, а когда хочется и там, и сям, это значит, ты - нигде. Если б мне предложили что-то сыграть, я бы с удовольствием откликнулся…

- Когда ты играешь на сцене, тебе, наверно, приходится отключать режиссерские мозги?

- Конечно. Это будет разрушительно, если я буду вылезать со своими желаниями и мыслями. Это совершенно разные профессии…

- Без каких качеств невозможно стать режиссером?

- Без глобальной смелости, вот актеру тоже нужна смелость, даже наглость, но в меньшей пропорции.

- Ответственность совершенно другая.

- Да-да, вот во ВГИКе одна девушка с параллельного курса Игоря Ясуловича тоже хочет стать режиссером и спрашивает меня: «Как вы это делаете?». Я говорю: «Плюю на все. Вот если мне мысль важна или идея, или ситуация, я все ей отдам». В этом смысле для меня не существует пиетета писателя. Вот Брехт и Беккет завещали не менять ни мизансцены, ничего, все сохранять так, как написано. Я считаю, что это - абсолютно неправильно. Во-первых, это такая амбиция чуть ли не Бога, истины в последней инстанции, вот «я написал и все». А я искренне верно в то, что есть актер, режиссер и драматург, и должно родиться что-то четвертое, совершенно иное, живое. Чехов тоже писал про абсолютно живых людей

- Я, кстати, не понимаю, почему у нас иногда выбирают вместо произведений Чехова пересказ Брайана Фрила, как в данном случае с Таганрогским драматическим театром. Тебе еще достался хоть какой-то оригинальный текст…

- Мне всегда легче, когда дают материал, по которому надо ставить, так ответственности меньше. К написанному я безоценочно отношусь: зачем он это написал? Ну, написал, и написал. Мы вот сейчас с артистами в театре репетировали, так вообще убирали весь контекст (это же - СОНЯ!) – да, Соня - такая женщина с каким-то прошлым, которым она живет, да, Андрей Прозоров – такой мужчина. Нам хотелось вырваться из чеховского контекста. Мне вообще кажется, что у Фрила сработало какое-то детское желание побыть Чеховым, и сейчас важно лишь, интересно ли, живо ли это вышло в качестве драматургического материала.

- Что дает тебе участие в Лаборатории? Чем она тебе интересна?

- В Лабораториях работать интересно, потому что страшно, потому что я не знаю, как это делать. Первой моей Лабораторией стала Гатчина. До встречи с артистами я знал все до поворота мизинца каждого персонажа, но на месте все мгновенно порушилось, и я строил все с нуля. То же самое произошло в Выборге, куда я приехал готовым уже наполовину, зная, что не пригодится почти ничего из домашних заготовок, так и получилось.

- То есть, рисунок спектакля ты теперь заранее не готовишь, все происходит «здесь и сейчас», с листа…

- Да, и знаете, во всех четырех Лабораториях, в которых я принимал участия, у меня ни разу не было ощущения ужаса или паники, что мы ничего не успеваем, может быть потому, что я еще мало прошел, а я, безусловно, мало прошел. Когда мы с артистами находим общий язык, то все идет довольно быстро, вот и здесь, в Таганроге, когда мы «пристрелялись» друг к другу, все пошло на взаимном доверии. Они поняли, что во мне нет желания просто «удивить». Я, конечно, хочу удивить, было бы странным, если б я не хотел этого делать, но простыми вещами, настоящими, чего мне не хватает сейчас в Москве.

- Ты работал с режиссерами мирового уровня – с Декланом Доннелланом и Томасом Остермайером, с кем сложнее было найти общий язык?

- Да нет, сложно не было. Единственной сложностью для меня были организационные моменты – организация репетиций и т.п., а что касается творческой стороны, тут все сложности уходят на второй план, потому что я понимаю, для какого дела мы стараемся. Остермайеру мы в процессе репетиций предложили с ребятами три варианта…

- Это для массовки в спектакле «Фрекен Жюли»?

- Да. Ему нужен был реалистичный эпизод с дискотекой, но до этого мы ему и маски театральные показывали, и истории каждому придумывали, и он сказал, что сцена не получилась бы такой, если б не прошли этот путь. Вообще я люблю, когда все сложно, не должно быть просто. Должно не хватать времени, денег, должны возникать трудности, и это прекрасно. Я про то, что «художник должен быть голодным» не в смысле еды, а в смысле средств.

- Когда не хватает материального, начинает работать воображение…

- Конечно, особенно на Лаборатории, когда у тебя нет художника, декораций, когда ты должен один все придумать, и еще нужно увлекать и заинтересовывать артистов, поскольку я люблю работать командой…

- Какая мысль в эскизе «После занавеса» для тебя является самой важной, что ты хочешь донести до зрителя?

- Не нужно жить прошлым, это – гибельно, это разрушает. Два наших героя застряли в прошлом, хотя они очень сильные духом люди, но они много рефлексируют и додумались до того, что все – тлен, а это самое страшное. Нужно жить мечтой, если она – настоящая.

- Есть разница в процессе работы – спектакль ты делаешь или просто эскиз?

- Нет, я целиком и полностью отдаюсь работе, всегда стараюсь делать все качественно…

- Насколько для тебя важна реакция зрителя, если ты получаешь удовольствие от самого процесса репетиций?

- Очень важна, я же для него все и делаю. Мне кажется некоторым кокетством, когда режиссеры говорят, что им неважны зрители и критики. Все важно. А получать удовольствие – так у нас профессия такая (смеется).

- А что ты чувствуешь, когда публика реагирует не так, как планировал?

- Мне интересно, я всегда за этим слежу. Допустим, они не засмеялись в том месте, на которое я рассчитывал, зато засмеялись в другом. Я каждый раз с нетерпением жду встречи со зрителем, потому что надеюсь, что и для него театр – не развлечение, а работа и я надеюсь на совместную работу, на взаимное сотворчество.

------------------------------------------------------------------------------------------

Радион Букаев, режиссер

- окончил Казанское Суворовское Военное училище, Московский Военный Университет (факультет культуры и журналистики), работал в Студенческом театре МГУ, ныне — театр МОСТ (актер, монтировщик, осветитель, заведующий художественно-постановочной частью, режиссер-педагог). В 2003 г. — организовал театр «Сакраментум» (за время руководства театр стал участником многих фестивалей в России, Белоруссии, Украине, Литве, Чехии, Германии, Армении, Иране, Испании; удалось создать собственную систему подготовки актеров для театра). В 2007 г. окончил Театральный Институт им. Б. Щукина (режиссерский факультет, мастер - А. Вилькин). С 2011 г. - участник Семинаров-лабораторий по поддержке театров малых городов России, организованных Государственным Театром Наций. С марта 2013 года — Главный режиссер Елецкого драматического театра «Бенефис».

- Радион, у тебя удивительная биография, в театральном деле ты освоил, пожалуй, все профессии, разве что не был еще директором театра…

- Директором, на самом деле, тоже был…

- Ну вот, тем более. Кто, как тебе кажется, в театре главный?

- Главное – команда. Соединение творческого и организационного. Если нет тандема между директором и главным режиссером, то ничего нет. Один человек не может ничего решить…

- А команда – это директор и главный режиссер?

- Ну, если брать среднестатистический театр, то да, а если углубляться, то это и технический директор, и главный администратор, и главный инженер…

- Тогда спрошу по-другому: кто определяет лицо театра?

- Художественный руководитель, как орган, который выдает это «лицо», а на выходе определяет команда, потому что главный режиссер должен добиться баланса между тем, что хочется поставить и тем, что нужно театру, городу и т.д.

- Ты ни разу не назвал артистов как лицо театра, они - что, ничего не значат?

- Артисты – это исполнители. Если говорить про афишу, то лицо театра – конечно, артисты, а если говорить про названия в афише, про систему принятия решений, то - режиссер и директор.

- Насколько для тебя, бывшего военного важна дисциплина? Ведь театр – достаточно хаосное образование…

- Дисциплина должна быть внутренняя, у каждого своя, каждый должен понимать, что есть коллективный договор и обязанности конкретного сотрудника, а требовать общую дисциплину, устанавливать порядки, используя чувство страха, зачем?

- Ты мог бы, например, всю жизнь работать завпостом или художником по свету, но тебя все же потянуло в режиссуру…

- Я долго к этому шел. В 22 года я понял, что хочу заниматься театром, только еще не понимал чем конкретно, где-то к 25 годам я определился, что режиссурой. Эта профессия несет в себе навыки ответственности – умение принимать решение, навыки организационные – умение объединить людей вокруг чего-то и навыки художественные – когда ты рисуешь некое полотно под названием «спектакль», вот эти три вещи мне близки. Суворовское училище дало мне не самое великое образование, но зато оно научило меня терпению и выдержке.

- Кого ты считаешь своими главными учителями в театральной профессии?

- Главный режиссер театра МГУ (ныне театр МОСТ) – Евгений Славутин, именно он взял меня в театр, мой мастер в Щукинском училище – Александр Михайлович Вилькин, а дальше – те режиссеры, спектакли которых я смотрел. Если говорить о времени, в которое я принимал решение, то это были - Петр Фоменко и Кама Гинкас.

- Ты прошел боевое крещение во многих лабораториях…

- Я недавно подсчитал их, примерно, двенадцать…

- Отличаются ли Лаборатории Театра Наций от всех прочих?

- Они отличаются. В этих Лабораториях у режиссеров гонорар меньше, но организованы они лучше всех. А еще, тот пиетет, который невольно возникает в малом городе (да в любом, практически) в связи с названием Театра Наций и именем Евгений Миронов – заставляет тебя держать марку, а артистов – испытывать некий трепет.

- Чем зацепила тебя Лаборатория в южном городе у моря Таганроге?

- В южном городе летом у моря нужна большая мотивация для работы, в принципе в театре довольно душно и жарко и репетировать достаточно непросто, но это все физические вещи, а вот творческая составляющая - «Дама с собачкой» - тема, которая меня зацепила. Мне очень интересна тема взаимоотношений мужчины и женщины на курорте.

- А Фрил тебя зацепил?

- Фрила я не выбирал. «Дама с собачкой» мне досталась в его вольном пересказе, и я пытаюсь найти какие-то свои смыслы между Фрилом и Чеховым, и это меня греет. А еще меня греет то, как актеры этому отдались, мне нравится то пространство, в которое мы попали, и я не замечаю, как проходит время репетиций.

- Тебе интересней процесс репетиций или результат (готовый спектакль)?

- Процесс. Я больше всего люблю репетировать.

 

Из чеховской повести Брайан Фрил сделал инсценировку, убрав «лишние» детали. История взаимоотношений мужчины и женщины, начавшаяся с легкой курортной интрижки как-то упростилась, поскольку вместо глубокого чеховского подтекста появились озвученные (специально для зрителей) мысли героев. Чехов не допускал в женщинах верности. В шутку или всерьез, но всегда его героини были готовы изменить мужьям. Антон Павлович писал «Даму с собачкой» в те времена, когда женщины целиком зависели от мужчин, Фрил пересказал чужую любовную историю в эпоху все больше приближающегося феминизма, когда мужчины не в состоянии ничего решить в собственной жизни и ждут, как поступят женщины.

Режиссер Радион Букаев постарался творчески подойти к работе: в фойе кипели страсти, распахивались настежь закрытые наглухо двустворчатые двери, стучали колеса уходившего, казалось бы, навсегда поезда, трогательно играла в тонких руках героини смешная собачка, сложенная из бумажной салфетки. Но сама история вышла довольно поверхностной, чтобы думать о ней после того, как артисты Наталья Краснянская и Олег Радченко вышли на поклон.

 

Режиссер Зобнин Павел Анатольевич. Родился 6 августа 1980 года в Москве. В 1999 году окончил Всероссийский институт переподготовки и повышения квалификации работников кинематографии (ВИППК) при Госкино РФ, факультет режиссуры кино- и телефильма, мастерская А. И. Суриковой и В. Д. Рубинчика. Проходил практику на Мосфильме в качестве оператора и ассистента режиссера. В 2006 году окончил Российскую академию театрального искусства (РАТИ ГИТИС), режиссерский факультет, мастерская проф. С. В. Женовача.

Для своего эскиза по повести Чехова «Медведь» режиссер Павел Зобнин занял весь театральный зал, расположив зрителей на сцене и в ложах. «Медведя» Фрил почти не тронул, добавив разве что некие объяснения, словно титры для перевода тем, кто не понимает, что происходит.

Казалось, что можно придумать после гениального телевизионного спектакля с Ольгой Андровской и Михаилом Жаровым в главных ролях, однако эскиз Зобнина доставил немало удовольствия собравшейся на показ публике. Начнем с того, что в зале с рядами, накрытыми огромными чехлами, возвышался позаимствованный из кабинета директора бюст Антона Павловича Чехова, и это к нему как к безвременно ушедшему мужу обращается безутешная вдовушка. Его же, как статуи Командора, побаивается напористый помещик Смирнов (Андрей Семенов), когда неожиданно для самого себя объясняется в любви Елене Ивановне Поповой (Марина Дрень). Вдовушку ушедшую в глубокое подполье, укрытую под тканевыми покровами, расчехляет и вытаскивает на свет наглый заимодатель, отчаявшийся получить деньги со своих многочисленных приятелей. Режиссер заставил отыграть всех упомянутых Чеховым (а за ним Фрилом) героев, и они изрядно посмешили зрителей. Остроумной показалось находка со слугой-суфлером (Роман Пылаев), который за спиной потерявшего в страстях голову хозяина, подсказывал последнему текст роли. Тут надо понимать, что эскиз спектакля готовится несколько дней (в отличие от спектакля, который репетируется несколько месяцев) и, если роль – большая, то выучить ее трудновато, так что придуманное суффлирование было не только смешно, но и оправдано. В эскизе больше похожем на цирковой капустник, чем на спектакль, тем не менее, было все, чтобы зрители с удовольствием проголосовали за то, чтобы оставить его как есть, без доработки.

В результате успешного проведения Лаборатории в театрах Ростовской области (Новошахтинске и Таганроге) появились четыре интересных эскиза, из которых при желании можно сделать полноценные спектакли. Актеры и зрители довольны. Теперь дело за администрацией. Но в любом случае, театральные труппы в этих городах уже никогда не будут прежними: они вышли на новый профессиональный уровень, приобрели новый опыт, познакомились с современной драматургией, удивили и порадовали зрителей...

Организаторы Лабораторий неслучайно для очередного творческого семинара выбрали Таганрог

Таганрог – город с особенно богатой историей и культурой. Он был основан Петром Первым в 1698 году как гавань и крепость. В Азовской флотилии проходили службу знаменитые адмиралы, в том числе Витус Беринг и Федор Ушаков. Путешествуя, здесь останавливались Александр Пушкин и генерал Раевский, здесь прошли последние дни жизни императора Александра. Это ныне Таганрог относится к малым российским городам и входит в Ростовскую область, а пару сотен лет назад о Ростове на Дону никто не знал, а вот Таганрог был шумным многонациональным портовым городом. Первые в России консульства появились именно здесь. На улицах звучало пестрое многоголосие, замечательно замешивались различные языки, образуя новое живое культурное пространство.

Самое важное для театрального мира, что в Таганроге родился и вырос Антон Павлович Чехов, и именно его имя и его творчество по сей день определяют культурное лицо города. Множество памятных мест имеют непосредственное отношение либо к самому драматургу, либо к его героям. Улицы и дома города отмечены мемориальными табличками, гласящими о местах рождения и учебы Антона Павловича, проживания его семьи и прообразов его персонажей. Центр Таганрога с его двухэтажными особняками затейливой архитектуры (позитивное влияние итальянцев и греков) на редкость хорошо сохранился, несмотря многократную смену властей и режимов. Пока любуешься видами и пейзажами, наблюдаешь за прохожими, не оставляет ощущение, что то же самое видел наблюдательный рассказчик Антоша Чехонте, вдохновленный городом и самой своей жизнью на погружение в литературу. Здесь жили и творили знаменитые современники Чехова, прославившие Россию: композитор Петр Ильич Чайковский, архитектор Федор Шехтель, поэт и драматург Нестор Кукольник, художник Архип Куинджи, клоун Анатолий Дуров. Родившаяся в городе Чехова, горячо любимая всеми актриса стала знаменитой Фаиной Раневской лишь, когда выбрала для себя сценический псевдоним из его пьесы «Вишневый сад».

 

материал опубликован на сайте TeatrAll

https://www.teatrall.ru/post/567-teatralnyij-proryiv-pod-rostovom/#!

http://nmdt.ru/publics/press/post-417/